15 июня 1942 г. община подписала новый договор с представителем Ленгорисполкома на пользование зданием храма и его инвентарем. Но единственный остававшийся к этому времени в Спасо-Преображенском соборе священник едва справлялся со своей службой. Прихожане в 1942 г. неоднократно обращались с просьбой оказать содействие в рукоположении или направлении в Ленинград второго священника к проживавшему в Ульяновске первоиерарху Александру Введенскому, но он реальной помощи оказать не смог. Наконец, 24 февраля 1943 г. двадцатка вступила в перего- воры с заштатным обновленческим протоиереем Сергием Румянцевым, занимавшим в то время должность председателя «двадцатки» патриаршего Князь-Владимирского собора. Он был приглашен на вакансию второго священника с тем, чтобы впоследствии занять и остававшуюся уже пять лет вакантной обновленческую Ленинградскую архиерейскую кафедру. 26 февраля о. Сергий ответил приходскому совету письменным согласием: «...обдумав все, пришел к выводу, что в данном случае Ваш зов является для меня Божьим зовом». 3 марта сектор административного надзора Ленгорисполкома удовлетворил ходатайство «двадцатки» о регистрации С. Румянцева, вскоре он был удостоен сана протопресвитера. Его кандидатуру на архиерейскую кафедру утвердил первоиерарх, который 4 апреля прислал С. Румянцеву телеграмму: «Предлагаю Вам немедленно прибыть ко мне в Ульяновск Радищева 103 для хирото- нии во епископа Ленинградского».
Власти разрешили выехать ленинградскому протопресвитеру только в Москву, куда он вылетел 14 апреля. В столице 18 апреля 1943 г. и состоялась последняя в истории хиротония обновленческого «епископа», им стал Сергий Румянцев, женатый и имевший детей. В Московском Воскресенском соборе в Сокольниках его рукоположение во «епископа» Ленинградского и Ладожского с поручением управлять Ленин- градской епархией совершили «архиепископ» Звенигородский Андрей Расторгуев и «епископ» Ташкентский и Среднеазиатский Сергий (Ларин). Следует отметить, что С. Румянцев был избран прихожанами, а не назначен сверху. Этот случай явился «лебединой песней» обновленческого брачного епископата (ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 61. Л. 97).
22 апреля «епископ» Сергий вернулся в Ленинград и вступил во исполнение своих обязанностей. В этот день (четверг по Страстной седмице) прихожане тепло встретили в соборе нового «архиерея», и после окончания литургии он обратился к верующим с кратким приветственным словом, содержавшим призыв к борьбе с общим врагом русского православия — немецким фашизмом. Уже 26 апреля «епископ» Сергий совершил хиротонию архидиакона Льва Егоровского во священника. Теперь в соборе священников стало двое, что позволяло совершать ежедневно раннюю и позднюю литургии.
27 апреля исполнительный комитет «двадцатки» обратился в сектор адмнадзора Ленгорисполкома с просьбой зарегистрировать С. Румянцева в качестве епископа, а Л. Егоровского как священника, разрешить изготовить штамп обновленческого Епархиального управления, приобрести для него пишущую машинку и пополнить архиерейскую ризницу Спасо-Преображенского собора за счет других православных храмов Ленинграда. Вскоре разрешение было получено, и Епархиальное управление начало функционировать (его секретарем стал А. Ф. Шишкин).
Накануне Пасхи «епископ» Сергий написал патриотическое обращение к ленинградскому обновленческому духовенству и мирянам (ЦГА СПб. Ф. 4769. Оп. 3. Д. 147. Л. 37). Пасхальные торжества 1943 г. проходили в соборе при необыкновенном скоплении богомольцев — прихожане обновленческих храмов Ленинграда не имели у себя архиерейских служб в дни Светлого Христова Воскресения с 1937 г. Поступления в кассу собора в эти дни были столь значительными, что в Светлую пятницу, 30 апреля, община храма перечислила в фонд обороны крупную сумму — 200 тыс. рублей (ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 61. Л. 96).
В 1943 г., несмотря на то, что город обезлюдел и паства обновленцев сильно сократилась, их патриотические взносы увеличились. Спустя месяц после своей хиротонии,
21 мая, «епископ» Сергий Румянцев обратился с посланием к А. А. Жданову, опубликованным в «Ленинградской правде» (Ленинградская правда. 1943. 3 июня). Патрио- тическая деятельность прихожан Преображенского собора не оставалась без внимания властей. 3 мая 1943 г. председатель Дзержинского райисполкома Горбунов лично выразил А. Шишкину благодарность за пожертвованные суммы и попросил передать ее верующим.
Весна-лето 1943 г. стали последним периодом относительной стабильности обнов- ленчества. 8 мая первоиерарх разослал «архиереям» различных епархий телеграмму: «В воскресенье 9/V предлагаю отпраздновать двадцатилетний юбилей Собора 1923 г. После литургии отслужите благодарственный молебен и передайте мое первосвятительское благословение духовенству и мирянам, дабы вся церковная жизнь епархии точно и неизменно основывалась на принципах великого Собора 1923 года. Надо всегда помнить, что мы, православные обновленцы, твердо сознаем свое обновленческое достоинство» (ЦГА СПб. Ф. 4769. Оп. 3. Д. 147. Л. 38–39).
Получив телеграмму, ленинградские обновленцы торжественно отпраздновали юбилей (ЦГА СПб. Ф. 4769. Оп. 3. Д. 147. Л. 39–40). Даже отмечая юбилейные даты внутрицерковной жизни, священнослужители старались увязать праздник с Великой Отечественной войной, еще раз подчеркнуть необходимость борьбы с фашизмом. Было принято решение не упускать ни одной важной исторической даты для напоминания верующим об их долге перед Родиной, о необходимости молиться за нее и жертвовать на нужды обороны страны. 16 мая 1943 г. прихожане собора отметили две даты — годовщины со дня рождения композитора П. И. Чайковского (7 мая) и со дня смерти полководца А. В. Суворова (скончался 18 мая 1800 г.). Эти два имени в условиях войны воспринимались как символ национальной гордости и величия (ЦГА СПб. Ф. 4769. Оп. 3. Д. 147. Л. 41). По усопшим была отслужена панихида, литургийные песнопения в этот день исполнялись в музыкальном изложении П. И. Чайковского.
27 мая 1943 г. Ленинград отмечал 240-летие со дня своего основания. Днем церков- ной молитвы за жителей города на протяжении всей его истории был избран праздник Вознесения Господня 3 июня (ЦГА СПб. Ф. 4769. Оп. 3. Д. 147. Л. 42–43). Проводи- мые праздничные богослужения помогали собирать новые значительные средства на дело обороны страны. В начале июня прихожане подписались на II военный заем в размере 50 тыс. руб. и сразу же оплатили облигации (ЦГА СПб. Ф. 4769. Оп. 3. Д. 147. Л. 45).
Кроме того, служащие собора подписались на заем в размере двухмесячной зарплаты. В это же время, получив указание властей о необходимости подготовиться к возможной химической атаке на город, «двадцатка» провела значительную работу по переоборудованию бомбоубежища в соборном подвале в газоубежище. Были установлены герметичные двери, проведено устройство специальных печных конфорок и др. К счастью, химическая атака на Ленинград не состоялась.
Кульминацией патриотической деятельности соборной общины за время блокады стало общественное богомоление 22 июня 1943 г. по случаю второй годовщины Отечественной войны. Накануне, 21 июня, была отслужена всенощная, утром 22 июня — Божественная литургия с панихидой по умершим на полях сражений, а вечером — специальный молебен с акафистом Спасителю. Несмотря на воздушные тревоги, прихожане собрались в храме и перед иконой Спаса Нерукотворного молились о даровании победы Советской армии. В конце молебна «епископ» Сергий обратился к верующим с воззванием (ЦГА СПб. Ф. 4769. Оп. 3. Д. 147. Л. 46, 48).
В число первых церковных деятелей, награжденных в октябре-ноябре 1943 г. медалью «За оборону Ленинграда», вошли и представители обновленчества — «епископ» Сергий, протоиерей Лев Егоровский, комендант Спасо-Преображенского собора А. Шишкин и еще не менее четырех его церковнослужителей. В наградной характеристике С. Румянцева от 22 ноября 1943 г. говорилось: «Принимал активное участие среди верующих обновленческой ориентации в сборе средств в фонд обороны государства. Собрано и внесено на оборону около полутора миллионов рублей».
Общая сумма патриотических взносов ленинградских обновленцев за годы войны составила почти два миллиона. Интересно отметить, что в начале января 1944 г. «двадцатка» Спасо-Преображенского собора, как бы соревнуясь с Московской Патриархией, собиравшей в то время средства на танковую колонну «Димитрий Донской», внесла 125 тыс. рублей на танковую колонну «Ленинградский Осоавиахимовец».
После нормализации в 1943 г. отношений с Московским Патриархатом, в глазах советского правительства обновленчество утратило свою юридическую сущность. И вскоре начался массовый переход обновленцев в каноническую Русскую Православную Церковь. Общину Спасо-Преображенского собора этот процесс затронул не сразу. Летом и осенью 1943 г. приходская жизнь храма осуществлялась очень активно и не встречала какого-либо негативного отношения со стороны властей. В конце мая — начале июня на квартире «епископа» Сергия по указанию заведующего общим отделом Ленгорисполкома был установлен телефон, священнослужителям собора были выданы пропуска на право хождения по городу во время воздушной тревоги, по ходатайству С. Румянцева А. Ф. Шишкина (вновь ставшего исполнять обязанности председателя «двадцатки»), по состоянию здоровья годного к нестроевой службе, освободили от призыва в армию. Собору продолжали выделять воск и нитки для изготовления свечей по государственным ценам, за что приходской совет 18 июня выразил благодарность Ленгорисполкому.
15 июня комиссия в составе А. Шишкина, «епископа» Сергия, священника Льва Егоровского, завхоза Преображенского собора М. М. Дейниковской, трех его сторожей М. Г. Никифоровой, Н. Г. Никитиной, Н. Д. Строгановой и эксперта инженера-строителя ремонтно-строительной конторы No 1 РЖУ Дзержинского района обследовала храм для определения ущерба, нанесенного немецко-фашистскими захватчиками, и составила специальный акт. Общая сумма ущерба была определена в 326 тыс. рублей: снарядами повреждена чугунная ограда, два раза выбиты стекла, осколками пробита крыша, повреждена штукатурка фасада и т. д. В конце июля «епископ» Сергий, пред- ставив в Ленгорисполком две телеграммы от А. Введенского (от 15 и 17 июля), смог получить разрешение от властей и слетать к первоиерарху в Ульяновск (ЦГА СПб. Ф. 4769. Оп. 3. Д. 147. Л. 57–59; Ф. 7384. Оп. 33. Д. 76. Л. 153).
Престольные праздники
Преображенского собора летом 1943 г. сопровождались особыми торжествами. Правый придел храма был посвящен прп. Сергию Радонежскому, имя которого носил «епископ» Сергий Румянцев. Он праздновал именины 5 (18) июля. Кульминацией этого дня стал благодарственный молебен с многолетием «ныне тезоименитому» управляющему епархией. Праздник Преображения Господня 6 (19) августа ознаменовался возведением за литургией «епископом» Сергием по указу первоиерарха священника Льва Егоровского в сан протоиерея.
Осенью 1943 г. обновленцам даже удалось увеличить количество священнослужителей. 30 августа «епископ» Сергий обратился к инспектору А. Татаринцевой с просьбой зарегистрировать при соборе в качестве диакона бывшего артиста Ленинградского оперного театра, а затем ансамбля песни и пляски Дома Красной армии Ивана Коваленко, и 3 октября, после получения согласия властей, И. Е. Коваленко был рукоположен владыкой во время литургии во диакона. 2 ноября С. Румянцев уже, ссылаясь на болезнь о. Льва Егоровского, просил Татаринцеву зарегистрировать в качестве сверхштатного священника при Преображенском соборе демобилизованного из армии по ранению инвалида войны, заштатного протоиерея Николая Алексеева, который 29 октября выразил свое согласие (ЦГА СПб. Ф. 7384. Оп. 33. Д. 67. Л. 117, 127,
136). Сообщение о неожиданном приеме И. В. Сталиным в сентябре 1943 г. трех митрополитов — руководителей Московского Патриархата, вызвало у ленинградских священнослужителей-обновленцев чувство растерянности, но и одновременно надежды на равноправное примирение «двух частей» Русской Церкви. Состоявшийся всего через четыре дня после приема у Сталина Архиерейский Собор и выборы на нем Святейшего Патриарха Сергия были встречены ленинградскими обновленцами первоначально в основном негативно и укрепили их руководителей в стремлении и дальше противостоять «староцерковникам».
И все-таки постепенно и в общине Преображенского собора началось все нараставшее движение за переход в Московский Патриархат. Так, например, 28 ноября 1943 г. свечной мастер Н. А. Нескушин покинул храм и ушел работать в Николо-Богоявленский собор. «Епископ» Сергий не смог удержать свою паству. Воссоединение принесшей покаяние общины Преображенского собора произошло 8–9 января — в Рождественские дни 1944 г. Указом митрополита Ленинградского и Новгородского Алексия (Симанского) от 8 января настоятелем храма был назначен настоятель Князь-Владимирского собора протоиерей Павел Тарасов. Первую литургию в Преображенском соборе отец Павел совершил в воскресенье 9 января. Торжественный молебен, который возглавил митрополит Алексий, завершил этот праздник церковного единства (ЖМП. 1944. No 2. С. 9, 35–36; ЦГА СПб. Ф. 9324. Оп. 1. Д. 13. Л. 70). Так к полному снятию блокады города произошло объединение всех его православных общин в лоне канонической Русской Церкви.
Источники и литература 1. ЖМП (1944) — Журнал Московской Патриархии. 1944. № 2. С. 9, 35–36.
2. Каноненко (1995) — Каноненко В. Память блокады // Наука и религия. 1995. № 5. С. 10–12.
3. Левитин, Шавров (1978) — Левитин А., Шавров В. Очерки по истории русской церковной смуты. Кюснахт, 1978. Т. 3.
4. Ленинградская правда. 1943. 3 июня.
5. ЦГА СПб — Центральный государственный архив Санкт-Петербурга. Ф. 4769. Оп. 3. Д. 147; Ф. 7384. Оп. 33. Д. 61, 67, 76, 79; Оп. 38. Д. 123; Ф. 9324. Оп. 1. Д. 5, 13.
